даже мысль о том, что, вдруг, может. не так, скорее, если бы даже словами можно было вылечить — не дать надежду, лишенную крохи того, что называют истиной, голой и кривоногой, а в самом деле спасти чье-то измученное сердце, у меня бы все равно не нашлось ни одного воистину емкого и крепкого слова, из тех, которые не упадут под ноги, затерявшись в клубе дорожной пыли. приходилось падать на колени и царапать пальцы о бутылочное стекло того бесподобного зеленого цвета, что бывает лишь у листьев в самом их расцвете перед неизбежным падением в океан цвета. царапать и ничего не находить, смотреть виновато на кого-то, кого и нет рядом, и чувствовать на языке осевший налет легкой вины за то, что не получается подарить слова людям, передать их, как огонь.

сложно представить себе что-то большее, чем. и меньшее тоже. потому-то, наверное, и не получается сдаваться